Владимир Герасимов
ЧП в Болымотьеве
ВТОРАЯ ГЛАВА
В тот день у бабки Маланьи в гостях кума была. Маланья угощала ее помидорчиками собственного посола да наливочкой. Разрумянились старушки да "Хаз-Булата" запели. И вдруг стук в дверь.
- Открыто! - крикнула Маланья, удивляясь, что кого-то надоумило постучать. Чай не в городе.
Вошел мужчина в роскошной куртке да с чемоданчиком. Он оглядел старушек и, вероятно, не признав нужную, спросил:
- Кто из вас бабка Маланья?
- Ну я, - пытливо посмотрела на него худая костистая.
- Я агент закордоннюрколлегии. Вам за границей наследство оставили. Надо кое-что уточнить.
У бабки Маланьи отвисла челюсть, минуту она ничего не могла произнести. У кумы глаза округлились, и она заерзала на стуле. Агент подсел к старушкам, снял куртку, повесил на стул, открыл чемоданчик.
- Вы ведь знаете про ваших родственников за границей?
- А как жа, знаем, знаем! - вышла из шока бабка, и ее глаза хищнически загорелись.
- Это кто же у тебя за границей живет? - заморгала удивленно кума, и от зависти ее аж слеза прошибла.
- Уж кто живет, тот живет! - не растерялась Маланья.
- Нет, уже не живет, - скорбно ответил агент, - потому-то вам и наследство.
- Царство им небесное, - вздохнула Маланья и перекрестилась.
- Да кто помер-то, - вскочила кума. - Может и мне сродственник?
- Только тебя не хватало! - гневно выкрикнула Маланья, заранее защищая свое добро. И они бы вступили в перепалку, если бы агент не обратился к куме:
- А вам спешить надо.
- Куды ж? - надежда блеснула в ее глазах.
- У вас дом горит.
- Во-во, - злорадно буркнула Маланья. - Последки спасай.
- Ба-ба-батюшки! - задохнулась кума. - Родимые, горим! - и откуда только прыть взялась, помчалась, тряся задом прочь.
Маланьина кума побежала вдоль улицы, удивляясь, что никто не колотит в рельс, и покой вокруг, будто никакого пожара и нет. Так и есть, дом стоял целехонький. Но вот по дороге, отвлекая куму от размышлений, ехала странная неколхозная машина. Если бы Маланьина кума умела читать не по- нашему, она узнала бы, что это был джип фирмы "Форд".
- Кранты, наследство везут Маланье! - вслух подумала кума.
А машина тем временем остановилась у ворот Узвякова. Кума, забыв, зачем бежала вдоль всей деревни, незаметно увязалась за двумя атлетами и прилипла в сенях к двери, что там происходит?
Один из атлетов, войдя, заговорил звонким сочным басом:
- Что это у вас, Иван Мефодьевич, такой погром?
- А вы кто такие, чтобы меня допрашивать?
- Не ерепеньтесь, Иван Мефодьевич, иначе мы вам не сможем помочь.
От Узвякова скользнула искра интереса. А то уж он было совсем духом пал. Атлет, у которого мышцы выпирали из одежды, поигрывал мускулами:
- Мы представляем секретную межконтинентальную службу безопасности уфоконтактов.
Говорил все время один, второй атлет молчал.
- Черт возьми, что со мною целый день происходит? - сказал вслух Узвяков. Из разговора с атлетом он понял только одно слово о секретности.
- Вы не замечали ничего странного сегодня в вашей деревне? - начал выпытывать атлет.
- А почему я должен замечать? И почему вы не пришли вон к Маланье или к ее куме, а вот ко мне явились? Я что, рыжий? И эти приперлись ко мне, и вы. А? - и он начинал снова распаляться.
- Спокойней, спокойней, Иван Мефодьевич. Мы сейчас вам объясним. Но время не ждет. Иначе эти мерзавцы натворят дел - не расхлебаем. Пограничный отряд службы безопасности в районе Меркурия обнаружил след бежавших с Синей Галактики. Вы знаете, что такое Синяя Галактика? Нет?
- Да говорила мадама эта про что-то синее. Будто оно чего-то разрешить должно.
-Так! Так! Так! - атлет вынул из кармана какую-то плоскую коробочку и сунул ее ко рту Узвякова. - Повторите вот сюда еще раз.
Узвяков разозлился:
- Да на фиг вы мне сдались. Одни украсть собираются. Другие одно и тоже повторять заставляют. Что я вам, попка!
- Это ваш гражданский долг помочь нам.
Про гражданский долг Узвякову было понятно. В это время в голове у него созрело что-то решительное и непреклонное.
- А убытки мне возместите?
- Какие убытки? - встревожился атлет.
- Вон какие… - Узвяков показал на груду деталей. - Телевизор-то на распыл пущен, а вечером футбол.
- А… это потом, все потом, - пообещал атлет.
- Ну и я потом… Ешьте суп с котом, - обиженно засопел Иван Мефодьевич и уткнулся взглядом в угол, подумав про себя, дама хоть шикарную жизнь сулила, какой же прок ее продавать.
- У, черт! - в досаде плюнул атлет и быстро сказал своему спутнику:
- Неси "Панасоник" с параболической антенной.
Тот вышел в дверь и нос к носу столкнулся с Маланьиной кумой, но не выдал ее, отметив про себя, что она может пригодиться.
Вскоре он приволок в дом к Узвякову всю аппаратуру, поставил, наладил и сунул коробку с дистанционным управлением Ивану Мефодьевичу в руки. Он стал с упоением нажимать кнопки. Телевизор болтал на всех языках. На экране пели, плясали, занимались любовью голые мужики и бабы, палили друг в друга ковбои. В общем, было много такого, что Узвяков в жизни своей не видел.
Атлет дал Ивану Мефодьевичу немного насладиться, затем решительно отнял пульт управления и поставил вопрос ребром:
- Где дама?
- Да я послал ее к Сеньке Куропятову да к бабке Маланье, - выпалил он, горя от нетерпения далее вкушать интертелепродукцию.
А в это время кума бежала опять к Маланье, проследив, как к Узвякову пронесли из машины несколько коробок. Она кипела местью.
Маланья сидела одна загадочная и возбужденная и пила мелкими глотками помидорный рассол. Мужчины с чемоданчиком уже не было.
- Сидишь! - с порога закричала кума.
- А тебя завидки берут, бесишься, бегаешь, - не глядя на куму проронила Маланья.
- У-у… шалава, ты шалава, так тебе и надо. Наследство-то твое тю-тю!
Маланья встревожилась.
- Узвякову снесли добро-то твое! - покрутила кума фигой перед носом Маланьи.
- Брешешь, паскудина!
- Пес брешет.
Маланья мигом вскочила с места, и обе они понеслись к Узвякову.
Влетели, как вихрь, в избу к Ивану Мефодьевичу, и, как только Маланья увидела невиданный телевизор с иностранными буквами, метнулась к нему, вопя во всю глотку:
- Мое! Это мое!
Кума, забыв про месть, и уже негодуя на Узвякова, кричала, захлебываясь:
- Еще одна коробка была, он ее спрятал.
От этого натиска и нахрапистости у Узвякова чуть не случился удар. Он лихорадочно ловил ртом воздух и от обиды не мог произнести ни слова.
- Что, анчутка, сказать-то нечего? - обняв обеими руками телевизор и бегая глазами по всей избе в поисках коробки, промолвила Маланья. - Где остальное-то мое добро?
Тут Узвяков очнулся от шока и произнес целую порцию такого, что письменно это трудно изобразить. Он схватил у печки кочергу и заорал, размахивая ею:
- Отскочь от моей вещи, старая крыса!
Маланья никак не ожидала этого. Она была уверена, что разоблачила этого придурка. Бабка почувствовала, что Узвяков разъярился по-настоящему, и ей сделалось страшно. Но и за просто так уступать свое наследство она не желала. Маланья ухватила тяжеленный телевизор и поперла его, как грузовая трехтонка. Правда, говорят, что в иных случаях открываются в людях сверхъестественные способности. Погоня представляла собой очень любопытную картину. Впереди с телевизором в обнимку бежала бабка Маланья, а за ней с проклятьями, махая кочергой, Узвяков, за ним кума, орущая почему-то:
- Горим! Горим!
Вслед - визжащие ребятишки и лающие собаки, ну и собственно вся деревня, кроме младенцев и немощных стариков.
